«Глаза — зеркало души». Красиво. Доктор Чехов сказал. Писатель, знаток человеческих душ. А как же быть, если зеркало разбито. Душа то осталась. Живая и жаждущая жизни. Не принимающая навязанного ей одиночества.
Слабому легче, наверное. Замкнулся, поддался отчаянию, позволил тьме забрать не только зрение, сам все ей отдал. Сроднился с ней и вроде так и надо, нет ни надежды, ни интереса. Сильному тяжело. Ему нужно победить не только себя, ему приходится каждый день доказывать окружающим свое право на равенство с ними. Несправедливо? Да! Ведь судьбу не выбирают. Да такую себе и не выберешь. Обидно? Да! Потому что другие, добра вроде желая, не спросив, нуждаешься ли ты в таком благодеянии, отгородились от тебя. Воздвигли стену с надписью «слепой», и стали бояться того, что за ней. Боятся, потому что не знают, как себя вести.

Я сама прошла через это. Мне двадцать. Опыт общения со слепыми — крохотный, почти никакого. Я передаю слепому вторую мною подготовленную собаку-поводыря. Должна научить его всему, начиная с того, как правильно надеть на собаку ошейник, до самых сложных приемов обучения. И говорю, говорю, говорю. Ведь просто показать ничего нельзя, все на словах или на ощупь. И вот, я объясняю что-то, старательно, но, видно, не всегда ловко обходя еще страшное для меня слово «слепой». «Послушайте, — неожиданно говорит мой ученик, — Вы обидеть меня боитесь, да? Не можете назвать слепым?» Я мнусь и окончательно теряюсь. Что ответить? Но он сам все знает. «Не волнуйтесь так! Ничего в этом нет особенного. В конце концов, я ведь и есть слепой!» Он так мне помог! Позже, слыша, как сами слепые легко говорят о своей слепоте, подтрунивают друг над другом, я многократно убеждалась в правоте его слов. Теперь, спустя годы, имея множество незрячих знакомых и друзей, я не боюсь задеть их неосторожным словом. Конечно, есть и такие, у кого слепота сопровождается психологическими проблемами. Как будто их нет у зрячих! В определенной мере слепота накладывает ограничения, что, так или иначе, отражается на всем жизненном укладе. На общении, на решении бытовых проблем, на выборе работы. Смешно было бы оспаривать это. Хотя во многом это ограничения со стороны остального мира, мира зрячих, которым трудно оценить возможности инвалида. Или признать его равенство с собой. Так у кого психологические проблемы?

Был у меня такой случай. Я ехала в командировку за собаками для дрессировки, которых нам предложили в одном из клубов тогда еще служебного собаководства. В Ярославль, кажется. Ездили мы обычно на школьном грузовичке, специально оборудованном, вдвоем: шофер и один из опытных дрессировщиков. Шофер тоже «наш». А в тот раз какие-то непредвиденные обстоятельства случились, и начальство «одолжило» на соседней автобазе огромный фургон вместе с шофером, по габаритам от него мало отличающимся. Жизнерадостный такой дядька-здоровяк. Кровь с молоком, косая сажень в плечах и т.п. Понятно, ему все интересно: что за собаки, почему да зачем. Я добросовестно рассказываю: поводыри мол, слепым помогают. Вдаюсь в подробности, ехать не один час, есть время поупражняться в красноречии. Дядька внимательно слушает, по ходу дела задавая вопросы. Когда я, наконец, умолкаю, в ожидании уже привычных восторженных слов в адрес собак, а заодно и нас, дрессировщиков, он, выдержав паузу, говорит убежденно: «А, по-моему, зря все это!» «Что, зря?» — я уверена, что не поняла его. Отнюдь. Он без смущения и сомнений развивает свою мысль. По его мнению, никакого смысла что-то делать для инвалидов нет. Если человек слепой, это все, приговор судьбы. Он уже и не человек вроде. Чего ему помогать! Простодушно так выложил мне это. Мои попытки обратить его в свою веру оказались тщетными. Он лишь пожал плечами, продолжая со вкусом управлять своим монстром на колесах. А ведь не плохой человек, не злодей какой. Заботливый. На обратном пути помогал мне собак устроить поудобнее, беспокоился, не жарко ли им в машине, воды раздобыл, что бы их попоить в дороге.
С такой точкой зрения, высказанной откровенно, я встретилась единственный раз в жизни. Люди, разделяющие ее, не афишируют своих убеждений, справедливо считая, что поняты не будут. Интересно, двадцать с лишним лет назад я начинала работать по своей нынешней специальности из-за собак. Хотела заниматься дрессировкой профессионально. А то, что они поводыри слепых — для меня вторично было, так, неизбежное приложение. Я не стыжусь признаться в этом, потому что давным-давно работаю ради людей. Собак и в других местах дрессировать можно. Осознавать, что стоящим делом занимаешься, много для человека значит. Это трудно словами передать. Беспомощным человек был, угнетен собственным бессилием, зависимостью от других. Вдруг — освобождение. И переживаешь это возрождение вместе с ним. Совершенно особенное чувство. Не каждому дано его испытать. Это так здорово, ощущать себя причастным к маленькому чуду: вернуть человеку частицу украденной судьбой жизни.
Наш Центр «Собаки — помощники инвалидов» объединяет профессиональных дрессировщиков с многолетним стажем и уникальным опытом. Специализация — собаки поводыри слепых. Для других инвалидов мы тоже собак готовим. К сожалению, наступило время, когда судьба нашей деятельности во многом зависит от нашего энтузиазма и убежденности в ее необходимости. Энтузиазм — не в большом почете теперь, оказывается. С недоверием к нему относятся наши современники. Мы старомодны. Работаем. Изворачиваемся, как умеем. Зарабатываем, экономим. Деньги на подготовку собак и все, что с этим связано, требуются немалые. Множество людей с надеждой ждут подготовленных нами собак. А мы частенько отказывать вынуждены. Очень тяжело, язык не поворачивается сказать «нет». А связать себя обязательством, которое заведомо не в состоянии выполнить, тоже нельзя. Нам не обойтись без помощи. И мы о ней просим. Мы не подведем тех, кто откликнется и захочет помочь. Все деньги пойдут на дело. И вы сможете увидеть результат своего великодушия.